арочные проёмы, мозаика на стёклах. По самому краю к стене прислонены стулья — видимо, я был недостоин сидеть, потому ни один из них не предложили и не подвинули в центр.

Несколько столов тоже с краю, на одном из них фарфоровая чаша с фруктами, бокалы и графин с красной жидкостью. Напротив входа — возвышение с креслом, обитым алой тканью. Оно было покрыто позолотой, подлокотники заканчивались круглыми набалдашниками.

На них расслабленно лежали ладони моего отца, а сам он откинулся чуть назад, внимательно за мной наблюдая. Я сморщился — по бокам от «трона» распластались фигурки двух существ наподобие львов. Ну что за моветон?

Толпа, человек в двадцать, стояла на почтительном расстоянии от главы семейства, ближе к миниатюрным окнам. Разбились на группки и переглядывались между собой, тыкая в меня пальцами.

Я подошёл к стене, взял за спинку стул и волоком потащил его по полу, царапая лаковое покрытие. По пути загнул уголок ковра. Его можно было поправить, но я не стал. В создавшейся тишине я уселся и положил ногу на ногу.

Гусарские усы Яна Громова в гневе затопорщились. Сзади раздались едва слышные шаги — но я не зря уточнил про «едва». Слух у меня хороший — такой же, как и память.

До того как из-под меня выбили стул, я вскочил на него и сделал обратное сальто, перепрыгивая того самого наглого стража. Из ликующего его бульдожье лицо стало растерянным — стул-то улетел вперёд, а меня там уже не было.

Татуировочки вовремя активировал. Не повезло тебе дружок. В полёте я выхватил меч, и по приземлению заехал тыльной стороной прямо в ухо незадачливому мстителю.

Учитель жизни нашёлся.

Он присел на колено, а я пинком ноги отправил его на живот, прямо в сторону отца. Сзади я слышал чиркающий звук доставаемых мечей, а стоявшая у окна зубоскальная родня вдруг зашушукалась. Среди них я заметил и свою сестру — Агату Громову. Не знаю, в каких я с ней отношениях, но добра её взгляд явно не желал.

Ничего. Хоть где-то пригодится мой богатый «семейный» опыт. Можно сказать, дубль два.

Ян был мощным мужиком. Семь легендарных тату, на вид лет сорок пять — сорок семь, больше не дашь. Широкоплечий, лоб высокий, короткие вьющиеся волосы, мускулистые руки и массивное тело. Килограмм девяносто точно есть. И что-то мне подсказывало это явно не жир или широкая кость.

Нос у него орлиный. Правда, создавалось впечатление, будто этот «орёл» всё время нюхает испражнения. Так он морщился и оттягивал мышцы лица, что маска презрения оттеняла любые его эмоции. Под глазами морщинистые ветвистые круги, несколько борозд прочерчивали и лоб. Губы сухие, слегка потрескавшиеся, подбородок выпирал вперёд.

— Здравствуй, батюшка.

По его оранжевым зрачкам я увидел мелькнувший блик зрения Агатоса. Он оттопырил губу в полусмешке и кивнул вставая.

— Ха, Арвин, ты ли это? — махнул рукой охране, чтобы не суетились.

Меч я успел уже вложить в ножны и спокойно стоял, пока он ко мне подходил.

— Где Ларл?

— В глаза смотри, — он дышал на меня своей мощью и пытался что-то найти внутри, я почувствовал лёгкое покалывание на затылке. Для этих гляделок мне пришлось поднять голову. Вообще, выглядело по-идиотски — он почти вплотную ко мне подошёл.

— У меня шея затекла, — чтобы не делать шаг назад, я прошёл мимо него, прямо к помпезному «трону» и присел на него.

Вот теперь всё совсем замолкло. Я поворочал задницей туда-сюда.

— Оно никак не настраивается? — ладонь скользнула по ручке вниз, и я нечаянно отломал круглый набалдашник. — Упс.

Шар долго катился по полу, пока не упёрся в стену.

Я пожал плечами и откинулся, глубоко вздохнув. Обзор что надо.

— Альберт был прав — ты что-то совсем рехнулся, — на этот раз задумчиво сказал отец, я даже разочаровался — ожидал от него взорвавшегося пердака.

— Всё просто, отдай мне Ларла и не придётся краснеть перед друзьями. Вы же и не пробовали меня искать —

зачем я вам?

— Скоро узнаешь, — это уже ехидно сказала моя сестрёнка.

Я спустился и подошёл к столу, чтобы налить водички. И тут все словно с цепи сорвались, наперебой ругая и стыдя меня.

— Ян, по нему плеть плачет. Позволь, я научу сосунка уважению.

— Лучше я.

— Да, всыпать ему.

— Ещё и огрызается…

— Что ж это такое делается…

— Выпороть…

Я резко поставил стакан на стол, разбрызгав воду.

— Кто это сказал? Кто сказал «выпороть»? Выйди сюда.

Всё это время Ян Громов не вмешивался и внимательно меня изучал. Своим неповиновением я произвёл эффект разорванной бомбы. Очевидно, Арвин был настолько забит, что на него бросалась каждая шавка.

— Пусть выйдет и попробует, — повторил я, но гневный гвалт смял мои слова новым потоком ругани.

— ТИХО! — раздалось со спины, Ян прошёл обратно к своему креслу.

Он не выглядел оскорблённым — хорошо собой владел. А жаль — план с мгновенным попаданием в местную темницу не удался. Где бы я ещё нашёл Ларла на незнакомой территории? Вместо этого глава рода строго посмотрел на свиту и произнёс.

— Густав, выйди вперёд. Быстрей давай.

Парнишка лет двадцати выполнил приказ.

— Это ведь ты сказал?

— Да, отец.

Ян перевёл на меня насмешливый взгляд.

— Приступай.

Глава 11

— Так. Стоп-стоп, — я замахал руками, привлекая внимание и щёлкая пальцами. — Одно слово, стой, — я подал брату знак остановится до того, как он обнажил меч.

Густав посмотрел на меня как на блоху.

— Хочешь попросить прощения? Не бойся, я тебя не убью.

— Ну, что тебе, Арвин? — на выдохе устало сказал Ян.

— Как-то не совсем честно всё. Я говорю, что не член семьи и мне плевать на ваши дела — вы настаиваете на обратном и решаете наказать. Хорошо, но что тогда Я получу в случае победы?

— Какой победы? Не высовывался бы лучше. Арвин, прекращай этот балаган, — выкрикнула сестра. — Просто прими наказание. Или ты не отвечаешь за свои поступки?

— Я готов ответить, но что получу с конфликта? Мне так бесконечно со всеми драться? Какой тогда мне резон кого-то оставлять в живых?

Раздались смешки, перемежающиеся с возмущением.

— Что ты хочешь? — спросил Ян.

— Чтобы род не трогал меня, чтобы вернули Ларла, и хочу отказаться от старого имени. Меня зовут Гордей.

Глава Громовых потёр подбородок.

— Многовато для такой мелюзги, — на этот раз одобрительные шушуканья, — но, — он жестом показал заткнуться всем лицемерам, — в этом есть доля правды. Награда нужна. Если победишь Густава, сможешь сменить имя.

— А Ларл?

— Это мы обсудим потом. Идёмте